На днях вновь отправился на Овощной рынок, проследить за торговлей моей изумительной капустой, выращенной в годы праздности (говорят теперь её подают даже в трапезной Сената!), а затем решил прогуляться по Палатинскому холму – средоточию богатейших домов Рима.
Сколь трагичная и горестная картина предстала моим глазам! Суетились рабы, вынося из роскошной виллы забитые всевозможным добром сундуки, рвали на себе волосы и рыдали бросаемые на произвол судьбы клиенты и вольноотпущенники, домоправитель и вовсе живописно лежал на ступенях, пребывая в глубоком обмороке. Но что же такого стряслось?
Из открытых ворот показался роскошный паланкин, влекомый двумя десятками нубийских рабов, под пологом коего скрывались персонажи в Вечном Городе небезызвестные – кифаред Максимус Геронтофил Галкинд и дряхлая матрона Галла Страховидла. Городские сплетники уверяют, будто Галле уже лет под двести, если не больше – во времена Старой Республики она изрядно блистала на подмостках многих амфитеатров, но впоследствии звезда её угасала с каждым годом, не взирая на тщетные попытки омолодиться с помощью искуснейших египетских лекарей и магов, так искромсавших серебряными ланцетами физиономию Страховидлы, что граждане начали принимать старицу за ходячую мумию и пугали Галлой малых детишек...
- В гавань! На корабль! В Иудею! – драматически расцарапывая лицо ногтями голосил кифаред Максимус Геронтофил и подобно герою речистой греческой трагедии картинно драпировался в черную траурную тогу. – Прочь, прочь из этого проклятого богами и пораженного безумием города!
В глубине носилок что-то шамкала беззубым ртом его архаическая, как Вавилонская башня, супруга.
Паланкин скрылся в переулках, ведущих к порту Остии, где странную чету поджидала многовесельная галера, а нанятые Максимусом и Страховидлой телохранители отбивали попытки иных творческих личностей проникнуть на борт – а было их немало! Одни стремились удрать в Иудею, другие в Колхидское или Айраратское царство, третьи в хоть в Пунт. Лишь бы подальше от всевидящего ока и карающей длани Империи, поскольку за минувшие годы всевозможные виршеплёты, актеришки из дешевых амфитеатров, безголосые кифареды, аэды, кимвалиты, флейтисты (в обоих смыслах этого слова) и прочие служители муз, - частенько содержавшиеся на наши с вами налоги! – наговорили столь безмерное и необозримое количество всеразличных гадостей о Сенате и Народе Рима, что в любом другом государстве их давным-давно бы изгнали прочь, предварительно разорив до последней медяшки и надавав добротных пинков.
Но мы почему-то были слишком добренькими, слишком долго не замечали их ядовитых речей или просто брезгливо морщились, и уж тем более не задавали вопросов магистратам, ответственным за культуру – почему это, если выделяют золото из казны на патриотический спектакль, обязательно получается лютая латинофобия? Впрочем, если давали деньги на латинофобию, у творцов непременно получался антисемитизм – хотя бы по факту происхождения большинства вдохновенных служителей муз...
Вот и сейчас я хочу громко спросить: Умбрийская война закончится, поднявшаяся вокруг неё истерия сойдет на нет, и все это беглецы непременно вернутся, а вернувшись – немедленно примутся осаждать Фаллосачечную (ой, простите, разумеется – Коллегию по делам культуры) с требованием срочно выделить им побольше золота на сценические паскудства и дрянные стишки, коими они кормили нас десятилетиями.
Может быть хватит? Доколе, я вас спрашиваю, о граждане?! Вон из Рима навсегда.
https://www.mk.ru/social/2022/03/14/uekhavshiy-maksim-galkin-obyasnilsya-boyus-poteryat-sovest.html
